Яна Собко, «Судебно-юридическая газета»
Откровенно об увольнении, проблемах в работе, лжереформировании, кадровом коллапсе и рисках для судебной системы Александр Мартыненко рассказал в эксклюзивном интервью «Судебно-юридической газете».
8 сентября 2016 года Верховная Рада Украины удивила своей «активностью». Парламент проголосовал за отставку и увольнение большого количества владельцев мантий. 528 служителей Фемиды получили одобрение от народных депутатов.
В этот день «под увольнение» попал и председатель Днепропетровского апелляционного административного суда Александр Мартыненко. Для него, как и для многих судей, было неожиданно, что это случится так быстро, поскольку ни для кого не секрет, что многие из уволенных судей собирались отзывать свои заявления об отставке.
- Насколько мне известно, недавно было подписано постановление о вашем увольнении. Правда ли это?
- Да, 8 сентября, если я не ошибаюсь, постановление №4697-4.
- Для Вас это было ожидаемо?
- Да, я же сам написал заявление. Однако, не ожидал, что так быстро все решится. Если бы это не произошло до 30 сентября, тогда бы была дилемма: какой орган это сможет сделать: Верховная Рада или новый орган, который еще не создан. Но все решилось очень быстро.
- Правда ли, что Вы хотели отозвать свое заявление?
- Нет, это неправда.
- Т.е. Ваше решение твердое?
- Скажем так, мне предлагали это сделать, просили остаться работать. Но я не для того писал заявление, чтоб меня уговаривали. Это мое твердое решение. Мне ведь не от чего убегать, я 30 лет проработал в суде, и мне не стыдно за свою работу.
- Что дальше?
- Дальше отставка. Пока я пошел в отпуск до 28 ноября. Думаю, что когда выйду с отпуска, то уже будет постановление ВРУ с мокрой печатью и я уйду в отставку. В принципе, возраст еще позволял работать в суде, ведь мне только недавно исполнилось 59 лет. Но я так решил.
- С какими трудностями Вы сталкивались в процессе своей деятельности, в т.ч. на должности председателя ДААС?
- Их масса. Я больше 20 лет проработал в судах общей юрисдикции, а потом, когда начала создаваться новая судебная система, для меня было интересно перейти в другое направление. Тем более, что у меня уже была усталость от уголовных дел.
И в период, когда создавалась административная юстиция, было масса трудностей. Тогда ведь не было ни помещения, ни штата — нужно было начинать все с нуля. С этого она начиналась. Нам пришлось пройти через все процедуры документального оформления, найти помещение, что оказалось непросто. Но самое сложное — это формирование коллектива.
Непростое было время, но такого как сейчас, не было никогда.
- Вы пережили не одну судебную реформу. Что можете сказать о судебной реформе, которая происходит на сегодняшний день?
- У меня очень противоречивые мнения относительно этой реформы. С одной стороны, я понимаю, что реформы нужны, но то, как они делаются, очень беспокоит.
Фактически, на сегодняшний день, все идет к тому, что судебная система уничтожается. Как перед этим уничтожили полицию. Ведь, чтобы там не рассказывали, полицию уничтожили, тот же уголовный розыск. А это агентура, ОРД — все то, что нарабатывается десятилетиями. Это касается и следствия, и других служб. А то, что понабирали, по моему мнению, не полиция. В простонародье их называют «парковщиками». На сегодня раскрывается порядка 10% дел, а с открытых уголовных производств только 25% расследованы. То же самое, я боюсь, будет и с судебной системой.
Во-первых, по моему мнению, та система судов, которую делают, мало чем отличается от существующей.
Мы говорили, что нам не нужны четыре звена, да? Но, по сути, мы создали эти четыре звена заново, потому что в Верховном Суде будут не палаты, а кассационные суды. Это те же самые высшее суды, а Верхняя палата, по сути, будет второй кассацией.
Кроме этого, не все судьи взяточники и нечестные — большинство же порядочные. А вы попробуйте найти квалифицированного юриста, который бы работал в селе без нормальных условий ни для себя, ни для своей семьи.
Ну, конечно, мир не перевернется. Что-то будет.
- Какие существуют основные риски, которые, по Вашему мнению, могли бы подорвать судебную систему?
- Основный риск в том, что уже подорвали судебную систему, как государственную институцию. Из нее сделали какого-то монстра, который довел страну до того состояния, в котором она находится. Но ведь не судебная система в этом виновата. Судебная система — это государственная институция, государственная власть. Неужели она может причинить больше зла, нежели исполнительная и законодательная? Ведь какие принимали законы, так мы и рассматривали дела, и какие условия нам создавала исполнительная власть, в таких условиях мы и работали.
Почему общественность не пришла к правительству и не потребовала профинансировать судебную систему? Почему не потребовали обеспечить суды нормальными помещениями и сделать так, чтоб власть не вмешивалась в судебные разбирательства и деятельность судей? Мы же декларируем европейские ценности.
- Как Вы считаете, возможен ли кадровый коллапс?
- Думаю, возможен. Мы уже пережили его, по сути, в начале своего создания в 2010-2014 гг. Ведь начинали тогда с восьми судей. Самый пик был в 2013 году, когда нас было всего 30 судей, а дел около 300 тыс.
Сейчас в нашей стране возможен любой социальный срыв. Ведь сейчас пойдут участники АТО, а это сотни тысяч людей. И они пойдут за защитой своих прав, потому что имеют претензии к государству. А куда они пойдут? Конечно, в административные суды.
Все время суды хотят превратить в какую-то политическую, а не юридическую структуру, которая к политике не должна иметь никакого отношения.
Мне кажется, что на данный момент идет борьба за перераспределение власти и сфер влияния как среди бизнес-клана, так и среди политической элиты. А судебная власть, как тот охотничий пес, которого пытаются кормить тогда, когда идут на охоту.
Как идут выборы, так судьи — хорошие. Как только они закончились, то про судей и их проблемы все забыли. /r/n Источник - http://sud.ua/
_03_03.png)
